Сбивая привычной толпы теченье... - Слепой
Слепой
Евгений Агранович Сбивая привычной толпы теченье, Высокий над уровнем шляп и спин, У аптеки на площади Возвращения В чёрной полумаске стоит гражданин. Но где же в бархате щели-глазки, Лукавый маскарадный разрез косой? По насмерть зажмуренной чёрной маске Скользит сумбур пестроты земной. Проходит снаружи, не задевая, Свет фар, салютные искры трамвая И блеск слюдяной Земли ледяной. А под маской – то, что он увидал В последний свой зрячий миг: Кабины вдруг замерцавший металл, Серого дыма язык, Земля, поставленная ребром, И тонкий бич огня под крылом. Когда он вернулся... Но что рассказ – Что объяснит он вам? А ну зажмурьтесь хотя б на час – Ступайте-ка в путь без глаз. Когда б без света вы жить смогли Хоть час на своём веку, Натыкаясь на каждую вещь земли. На сочувствие, на тоску, - Представьте: это не шутка, не сон – Вы век так прожить должны... О чём вы подумали? Так и он Думал, вернувшись с войны. Как жить? Как люди живут без глаз, В самом себе, как в тюрьме, заточась, Без окон в простор зелёный? Расписаться за пенсию в месяц раз При поддержке руки почтальона, Запомнить где койка, кухня, вода, Да плакать под радио иногда... Приди, любовь, если ты жива! Пришла. Но как над живой могилой – Он слышит – мучительно клея слова Гримасничает голос милой. "Уйди, не надо, - сказал он ей, - Жалость не сделаешь лаской". Дверь – хлоп. И вдруг стало втрое темней Под бархатной полумаской. Он сидел до полуночи не шевелясь. А в городе за стеной Ликовала огней звёздная вязь Сказкою расписной. Сверкают – театр, проспект, вокзал, Алмазинки пляшут в инее, И блистают у молодости глаза – Зелёные, карие, синие... Морозу окно распахнул слепой, И крикнул в ночь: "Не возьмёшь, погоди ты!.." А поздний прохожий на мостовой Нашёл пистолет разбитый. Недели шли ощупью. Но с тех пор Держал он данное ночью слово. В сто двадцать секунд сложнейший прибор Собирают мудрые пальцы слепого. По прибору, который слепой соберёт, Зрячий водит машину в слепой полёт. И когда через месяц опять каблучки Любимую в дом занесли несмело, С ней было поступлено по-мужски, И больше она уйти не сумела. И теперь, утомясь в теплоте ночной, Она шепчет о нём: "Ненаглядный мой!" Упорством день изнутри освещён – И отступает несчастье слепое. Сегодня курсантам читает он Лекцию "Стиль воздушного боя". И теперь не заметить вам, как жестоко Прошла война по его судьбе. Только вместо "Беречь как зеницу ока" Говорит он – "Беречь, как волю к борьбе". Лицо его пристально и сурово, Равнодушно к ласке огней и теней. Осмотрели зоркие уши слепого Улицу, площадь, машины на ней. Пред ними ревели, рычали, трубили И взвивали шинами снежный прах. Мчался чёрный ледоход автомобилей В десятиэтажных берегах. Я беру его под руку "Разреши?" Он чуть улыбается в воротник: "Спасибо, не стоит, сам привык..." - И один уходит в поток машин. На миг немею я от смущенья: Зачем ты отнял руку? Постой! Через грозную улицу Возвращенья Переведи ты меня, слепой! 1946