Не хочется, брат, уходить в двадцать первый век...
Не хочется, брат, уходить в двадцать первый век...
Кирилл Ривель Не хочется, брат, уходить в двадцать первый век, Оглядываться назад и грешить на память... Когда-то здесь был редколесный чухонский берег, А ныне – дворцы на каналах, одетых в камень. Поди, и Москва начиналась с избы курной, - Полтысячи лет расхожденья в веках – всего-то! Для вечности – мелочь, пустяк... а для нас с тобой: Москва – на холмах взошла, Петербург – в болотах. ...Был Кремль деревянным – в уделе, чай, век не жить, - ночевка-другая и, ногу привычно в стремя: брать с боя Киев, столицу переносить... до моря ль и Запада князю в лихое время! А Питер вставал на другой временной меже, Империи дух витал над петровым гробом... Москва – не Азия, можно сказать, уже, - Зато Петербург, безо всяких "уже" – Европа! И, все-таки, есть связующее звено: Отец для одних, для других – Антихрист и немец, При помощи пушек в Европу пробил окно Москвич-Император, на дыбу рванувший Время! Здесь можно спорить, а можно принять, как есть – Реформы, войны, злодейства, труды, тревоги... Менялись эпохи, – менялась благая весть. Иные столетья, а, значит – иные боги. ... Лишь Вера, Любовь и Надежда сквозь времена, как прежде спасают тех, кто идёт за ними... Но... рядом – сестра их названная – Война, Во имя сестер созидающая пустыни... Два града эпохи, оставшейся за спиной, В которых была расстреляна Русь Святая... Я, плод от дерева в тысячу лет длиной... Мы вместе уйдем. И что прорастет, – не знаю. Я, плод от древа в две тысячи лет длиной... Мы вместе уйдем. И что прорастет, – не знаю. 18-20 апреля 2000